- Наличие: Немає в наявності
- Код товара: 0709
Женский Декамерон — книга о том, как десять советских женщин, оказавшись в одной палате родильного дома, вдруг узнают, что в данном учреждении объявлен карантин и им придется провести в его стенах еще десять дней, что их, конечно, мало обрадовало.
И тогда одной из них приходит в голову повторить историю, рассказанную или просто выдуманную, неким флорентийским сочинителем Боккаччо, а именно: все десять дней карантина рассказывать друг дружке разные истории о жизни, о мужчинах, о любви, о ревности и изменах и о многом, что волнует любую нормальную женщину. И вот за десять дней было рассказано 100 разных историй.
Женский Декамерон — роман, написанный в непростое время и характеризующий Юлию Вознесенскую с непривычной большинству поклонников стороны. Ведь многие читатели знают ее только как автора православного фэнтези и сборников христианской прозы, рассчитанных на широкий психотерапевтический эффект.
Женский Декамерон — книга совсем другого рода. Она посвящена ныне уже подзабытым советским временам (в которые и создавалась) и призвана была раскрыть глаза мировой общественности на истинное положение женщины в СССР. Стать, по остроумному выражению самой Ю. Н. Вознесенской, своего рода литературной «россыпью разноцветных карамелек с горчащей начинкой правды».
Юлия Вознесенская (настоящее имя Юлия Николаевна Окулова, 1940, Ленинград — 2015, Берлин) — русский писатель, поэтесса православного направления.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ. ГЛАВА ПЕРВАЯ
с которой начинается эта книга, хотя надо сказать, что большинство известных автору книг тоже начинается с первой главы, если ей не предшествует авторский пролог или предисловие критика, в котором читателю разъясняется содержание книги, а также дается информация о том, чего автор не учел, недопонял, где он находится под влиянием буржуазного мировоззрения и до чего он просто не дорос, после чего любая книга читается со значительно меньшим удовольствием. Именно поэтому автор решил ограничиться совсем небольшим вступлением — о, всего две странички! — и начать книгу с историй О ПЕРВОЙ ЛЮБВИ
«Нет, это черт знает что!» — подумала Эмма. Она перевернулась на живот, положила «Декамерон» между локтей, натянула подушку на уши и попыталась сосредоточиться. Она уже видела, как будет начинаться этот спектакль. У входа в зал зрителей вместо билетеров встречают монахи в низко надвинутых на глаза капюшонах: они проверяют билеты и провожают зрителей на места в темном зале, освещая дорогу и номера кресел старинными, фонарями. Надо будет сбегать в Эрмитаж и присмотреть подходящий фонарь, зарисовать… А сцена с самого начала открыта и освещена только синеватой бутафорской луной. Сцена изображает площадь Флоренции, с темным фонтаном и порталом церкви. Над порталом надпись: «Memento mori» — «Помни о смерти». Время от времени по сцене будут проходить монахи с тележкой — «собиратели трупов». И колокол, обязательно все время должен бить колокол, — «По ком звонит колокол…». Надо, чтобы еще до начала спектакля в зале веяло смертью. Вот на этом фоне и будут десять весельчаков рассказывать свои истории.
А все же трудно поверить, что так оно и было: кругом чума, смерть, горе, а посреди всего этого — галантные мужчины и изящные женщины ублажают друг друга романтическими и озорными байками. Вот у нас — и не чума, а простая кожная инфекция, какие то и дело вспыхивают в родильных домах, а слез, а истерик!.. Или так измельчал народ? И что им, глупым бабам, не лежится? Не терпится за пеленки приняться? Господи, как представишь себе, так руки опускаются: тридцать подгузников, тридцать тонких пеленок, столько же байковых — зима. И каждую простирнуть, прокипятить, с двух сторон прогладить. С ума сойти! На Западе матери давно пользуются бумажными пеленками и непромокаемыми штанишками: что бы нашим заодно с их драгоценной электроникой прихватить парочку действительно необходимых изобретений? Так ведь нет, до такого экономического шпионажа они не додумаются. А ведь это тоже деньги. Впрочем, ну их. Надо сосредоточиться на «Декамероне».
В палате одна из женщин заплакала в голос, ей тотчас стала вторить другая. Эмма поняла, что сосредоточиться ей никак не удастся, и хотела уже сказать что-нибудь этим ревам, но ее опередила Зина, «женщина без определенного места жительства», как называли ее врачи при обходе, а попросту говоря, бродяжка, бичиха.
— Бабоньки! — смеясь, заговорила она. — Вы бы хоть по очереди скулили, а не хором. В ушах звон стоит. Пропадет молоко с расстройства, тогда узнаете, почем фунт лиха.
— В самом деле, дорогие мамочки, потише бы… — все же не удержалась Эмма.
— Отвлечься бы чем-нибудь от мрачных мыслей! — вздохнула толстушка Ирина, которую в палате все звали Иришкой за добрый нрав и домашнюю какую-то уютность.
— Может, кто анекдот расскажет?.. — поддержала ее Зина.
И тут Эмму осенило. Она подняла над головой «Декамерон»:
— Дорогие мамаши! Кто из вас читал эту книгу — «Декамерон» Боккаччо?
Кто читал, кто нет.
— Так вот, — продолжала Эмма, — для нечитавших объясняю популярно. В этой книге рассказывается о том, как десять юношей и девушек во время чумы покинули Флоренцию, уехали за город и сами себе устроили карантин как раз на десять дней, как и у нас. И каждый день они по очереди рассказывали друг другу разные истории о любви, счастливой и трагической, о проделках ловких любовников. Вот я и думаю, а не устроить ли нам здесь свой «Декамерон»? Нас как раз десять и у нас впереди десять дней. Мы можем рассказать друг дружке сто разных историй. Ну, как вам моя идейка?
Все будто только и ждали этих слов: анекдоты и рассказы о семейных заботах всем давно уже приелись.