- Наличие: Немає в наявності
- Код товара: 0938
Действие новой книги Станислава Сенькина происходит в современной России. Шесть глав повести, шесть человеческих судеб оказались связанными между собой по воле Божией. С героями происходят сложные нравственные метаморфозы.
Автор предлагает читателю доверять промыслу Господнему и не осуждать ближнего, как бы низко он ни пал. Утерянные драхмы - это заблудшие грешные души, которые Господь, согласно евангельской притче (Лк 15: 8-10), усердно ищет. Развитие сюжета направлено к седьмой - ненаписанной - главе. К седьмой драхме - сердцу каждого думающего читателя, жаждущего быть найденным Господом, как и герои этой повести.
Эта книга, с одной стороны, о простых людях, которых полно рядом с нами, они легко угадываются в случайных встречных, соседях, даже самом себе. С другой стороны - об удивительной взаимосвязи судеб, которые, на первый и второй взгляд совершенно не имеют друг к другу никакого отношения. Первые несколько глав так и кажется, что это отдельные рассказы. Но только людские Решения и Поступки способны подарить жизнь, счастье, найти собственное место и покой. Книга написана простым и понятным языком.
Станислав Сенькин родился в 1975 году. Окончил факультет журналистики МГУ, работал по специальности. Много путешествовал по России и другим православным странам. На святой горе Афон Станислав прожил три года. Наблюдения, размышления и впечатления молодого писателя и послужили материалом для его будущих книг. В них автор, не избегая новых художественных приемов, раскрывает как жизнь современного Афона, так и православного мира в целом. Сборники, посвященные афонскому бытию, наполнены юмором, любовью и тонким знанием быта святогорцев. После «афонских рассказов» писатель приступил к новым произведениям, которые также стали очень популярными и выдержали не одно переиздание. Сенькин часто основывается на реальных историях, но документальными его книги назвать нельзя. Все они переосмыслены автором, дополнены анализом, основанным на глубоком знании христианской жизни. Сборники рассказов Станислава Сенькина могут быть интересны как глубоко воцерковленному человеку, так и тому, кто только начинает интересоваться православной верой.
Драхма первая. Человек из касты неприкасаемых
Драхма вторая. У Бога все овцы
Драхма третья. Пять за кражу. Двойка за ум
Драхма четвертая. Инара
Драхма пятая. Из дневника отца Артемия
Драхма шестая. Странник
Драхма первая. Человек из касты неприкасаемых
Сегодня я не выпил еще ни грамма, но почему-то спотыкался на улицах Москвы, ловя презрительные взгляды горожан. Маленькие дети тыкали в меня пальцами как в диковинную обезьяну-урода. Мамы старались как можно скорее отвести любопытствующих детей от меня. Они говорили, что я – плохой дядя. И впрямь, хорошим меня сейчас назвать было бы трудно. Мой внешний вид подтверждал это, а на внутренний всем было плевать. Я был одним из тех бедолаг, кого называют бомжами. Недельной небритости щетина, грязь под ногтями, пожухлая пыльная одежка и особенный, землистый, прокопченный цвет лица и рук вызывали отвращение и отпугивали нормальных людей. Я периодически находил в контейнерах сравнительно новую одежду, но почти всегда менял ее на водку у знакомого жуликоватого продавца из секонд-хенда. Днем я пил и с тоской ожидал наступления вечера, когда необходимо было искать себе пристанище для ночлега. Единственным приятным временем для меня оставалось время сна. Именно поэтому мы – бомжи – хотим превратить остаток своей жизни в сон… Плохой дядя! Люди всегда думают о других хуже, чем они есть, и учат тому же своих детей. Почти во всех взглядах можно было прочесть: «Хорошо, что я не такой грязный (вшивый, вонючий, ободранный и т. д.) как этот бродяга». И эти, с елейными лицами, из Иверской часовни, не лучше остальных, хотя называют себя братьями и сестрами. Но их лицемерные потуги все же были лучше прямого презрения, хотя прежде всего они убеждали себя же самих в собственной праведности. Меня им провести не удастся…
Но пусть хоть так… Ведь обычно в меня, словно острые камни, летели обвиняющие и злобные взгляды, хотя изо всех сил я пытался вызвать сострадание.
– Пожалейте меня, люди!
Но нет… даже их жалость продиктована эгоизмом. Сердце моё огрубело и я возненавидел людей. Нормальные законопослушные граждане не только не жалели меня – они молчаливо обвиняли, я даже не имел возможности оправдаться. Я выглядел тем, кто, вопреки всем законам, не желал впрягаться в хомут и тянуть его до смерти – лентяем, мошенником и слабаком. И я действительно не хотел впрягаться, мне было противно принимать сердцем обыденную точку зрения, когда мерилом всего признаны успех и деньги. Это было единственным, чем я, человек из касты неприкасаемых, мог гордиться. А, может, я просто не был способен принять ответственность за себя и других, разделить эту обывательскую точку зрения? Все же подаяния я принимал охотно. С наслаждением допивал остатки пива и подбирал на автостоянках окурки от дорогих сигарет. Я, определенно, жил за счет других. Я перестал считать дни, а если здоровье позволит ещё пожить, перестану считать и годы. Но, скорее всего, как человек из «касты неприкасаемых», я буду умирать раньше отпущенных мне лет. С тех пор как я попал в «касту», я занимался непрестанным самокопанием, пытаясь отыскать в собственной душе, как на огромной подмосковной помойке, что-нибудь хорошее. Когда находил или думал, что находил, искренне радовался. Но эта радость быстро улетучивалась словно воздух из дырявого шарика. Дырявого, как мой грязный пиджак от Versace, найденный в одном из контейнеров. Его я почему-то решил не выменивать на водку. К тому же с каждым днем мне становилось все холодней. Осень только началась, но природа уже готовилась к наступлению зимы.
Зима – это смерть для слабых духом!