Я верю, что тебе больно! История борьбы с клинической депрессией своей дочери. Анна Леонтьева

Анна Леонтьева — не психолог, не специалист, а обычная мама. Ее история вдохновляет своей близостью и открытостью к читателю. В ее истории нет попыток приукрасить — а напротив, в ней столько искренности, личной боли и переживаний. Но еще больше в ней любви, тепла и желания спасти своего ребенка.

Анна Леонтьева родилась в Москве. Она выпускница факультета журналистики МГУ. С восьмого класса Анна сотрудничала с изданием «Московский комсомолец», а потом с журналами «Эксперт», «Коммерсант», «Крестьянка», «Искусство кино», «Улица Сезам». Анна мама троих детей. Работает в международном детском лагере, ведет там кафедру журналистики. С 2014 года — автор и ведущая радиостанции «Вера».

Содержание книги Анны Леонтьевой Я верю, что тебе больно! Подростки в пограничных состояниях:

Предисловие. Психолог Людмила Петрановская

От автора

Часть 1. Не уходи! История одной депрессии

Глава 1. Жизнь после горя

Глава 2. Депрессия. Начало

Глава 3. Для тебя и для него, или О начальной травме

Глава 4. Мотивации и ожидания

Глава 5. Много железа вокруг тебя. История незавершенного суицида

Глава 6. За столбами: грань между болезнью и здоровьем

Глава 7. Истории подростков

Глава 8. О сторожах моста

Глава 9. Родитель на пьедестале

Глава 10. Виртуальный мир — с тем ли мы боремся?

Глава 11. Мы точно знаем, что им нужно?

Глава 12. Родители и чувство вины: никогда не поздно

Глава 13. Разговор о любви

Часть 2. Родитель как страховочный канат. Советы специалистов

Глава 1. Как не пропустить тревожные признаки

Глава 2. Причины суицидального поведения подростков

Глава 3. Дорогие родители!

Часть 3. Контакт с собой и с ребенком. Монологи двух психологов

Лидия Руонала, клинический психолог. Родители как внешняя психика

Мария Пичугина (Капилина), детский и подростковый психолог. Помогать человеку, который в пути

Важные контакты

Подростковая и юношеская депрессия и ее самое страшное осложнение — суицидальное поведение — уверенно выходят на первое место в списке опасностей для жизни молодых людей в развитых странах мира.

Психологи, социологи, антропологи и философы высказывают десятки идей, почему это так? Почему дети,  у которых есть все, чтобы счастливо расти и развиваться: любящие семьи, хорошие школы, все для развлечений, блага и возможности современной цивилизации, оказываются в плену «полуденного беса», душевной боли, не имеющей явной причины и ясного содержания, но делающей жизнь почти невыносимой?

Как так выходит, что этот черный гость проникает в уютные детские и там, за закрытой дверью, терзает ребенка — иногда годами, пока не будет замечен и назван своим именем? Родители пытаются воззвать к разуму, отругать за лень, дать отдохнуть, забрать телефон, повести развлечь, запретить газировку и чипсы, сдать анализы — много чего пробуют — но не позволяют себе даже подумать о визите к психиатру. Учителя, видя прежде увлеченного, оживленного ребенка, который с трудом поднимает на них глаза, отказывается от любых классных дел и явно, глядя в тетрадь, не видит ничего, предполагают что угодно: несчастную любовь, проблемы в семье, наркотики, влияние плохой компании — но только не депрессию.

А если в итоге случается непоправимое, обществу оказывается проще придумать эффектную теорию заговора и прочих «синих китов» и «кураторов смерти», которые якобы могут любого ребенка уговорить спрыгнуть с крыши. Хотя подобные инструкции могут стать последней каплей, решающим толчком, и это, безусловно, преступление, давайте не будем себя обманывать: для того чтобы это сработало, психика подростка  уже должна быть истощена тревогой и депрессией, его видение реальности уже должно быть искажено. И вот тогда, если с ним начинают общаться люди, которые понимают, что с ним происходит, они могут получить большую власть над его решениями. Потому что больше не понимает никто.

Исследования депрессии как феномена продолжаются, а тысячи детей страдают прямо сейчас. Рядом с ними страдают тысячи взрослых, которые видят и чувствуют, что происходит что-то плохое, но не понимают, что именно и как помочь. Потому что ребенок может ходить (или делать вид, что ходит) в школу и на курсы, может выполнять все просьбы, быть вежливым и даже улыбаться иногда. Он может кивать и соглашаться в ответ на воодушевленные семейные разговоры о его блестящем будущем и интересной учебе в лучших вузах. Он может говорить правильные слова о том, что да, надо больше заниматься математикой и не запускать английский. Просто потому что у него нет сил спорить и все, чего он хочет, — чтобы разговор закончился, вы не были расстроены, а он мог наконец закрыть за собой дверь и повалиться на кровать.

Отдельная мучительная составляющая юношеской депрессии — а ей часто страдают очень совестливые, чувствительные, любящие и талантливые подростки — что человек понимает «беспричинность» своего состояния. Он отдает себе отчет в том, что «объективно» у него в жизни все хорошо. Ну, или не все хорошо, но явно есть множество людей, которым гораздо хуже — и они справляются. Он понимает, что родные его любят, беспокоятся за него и хотят ему всякого хорошего. А он — он хочет не быть. Потому что быть — невыносимо. Потому что он — ничтожество. Потому что никогда ничего хорошего не будет и быть не может. И отдельно невыносимо понимать, что для всех этих мыслей нет никаких «настоящих» причин и ты мучаешь близких нипочему.

Книга Анны Леонтьевой Я верю, что тебе больно! Подростки в пограничных состояниях рассказывает о юношеской депрессии с точки зрения матери, не специалиста. И я читала ее глазами матери, хотя меня там цитируют как эксперта, но что вся наша экспертиза перед лицом нашего человеческого опыта. Растерянность, тревога, гнев, вина — от всех этих родительских переживаний не спасает профессия. Но знание помогает яснее видеть, в том числе и свои ошибки, и свое малодушие.