В книге «Симуляция жизни или реквием по мечте» старец еще раз возвращается к жанру афоризмов или крылатых высказываний. Это прежде всего свидетельствует о том, что адресатами книги являются не монахи, а именно миряне. Если к монахам афонский старец обращается прежде всего в классическом жанре сотниц или поучений. То здесь писатель прибегает к приему завуалированных высказываний: ярких аллегорий, образных сравнений, необычных антиномий, впечатляющих метафор: «Ум - это дух, бегущий по лезвию времени в лабиринте мысленных скорбей», «Покаяние и смирение - это словно два ведра благодати на коромысле внимания».
Неправильно сводить все произведения старца к лишь к узко-церковной проблематике только потому, что он является монахом. Многосторонний литературный талант этого автора перекрывает церковную стилистику. Как мы уже заметили, в его творчестве встречаются разнообразные подходы к тексту: стихи, указания на японскую поэзию, подражание таджикской поэзии, афоризмы, пословицы, притчи, романы, сказки, страшные рассказы в духе раннего Гоголя и притчи в духе Крылова. И вот новый шаг: богословское эссе, из которого ясно, что писатель обладает замечательным даром образного ассоциативного мышления. Имея ясную систему взглядов, он отстаивает те ценности, которые считает жизненно важными для человеческой культуры и определяющими основы веры.
С литературной точки зрения новая книга более всего напоминает яркие и хлесткие эссе Честертона, пересекаясь как с его методами парадокса и аллегории, так и с его проблематикой. И это не случайно! Так Честертон пишет: «Мы нередко слышим, что христианство может остаться как дух, как атмосфера, но, поистине, многие хотели бы, чтобы оно осталось как призрак. Однако христианство этого не хочет. Так что после каждой его смерти не тень встает, но воскресает тело. Многие готовы проливать благочестивые слезы над могилой Сына Человеческого, но они совсем не готовы увидеть, как Сын Божий идет по утренним холмам… (перев. иером. Серафима)».